Человек склонен спонтанно находить закономерности и на их основании выводить другие закономерности, принимая их как данность, даже если они противоречат опыту.
Это все верно. По-другому голова не работает. Даже единичные вещи "понимает" с помощью априорных идей. Увидев набор пятен, сказать, это стол, кошка собака - такое же приложение общего и априорного к частному. Поэтому, чтобы что-то незнакомое понять, нужно быстренько выработать какую-та "предустановленную" систему понятий. И, конечно, она никогда не будет совершенной.
Но даже и эту, крайне сомнительную (хоть и единственную) модель мышления можно дополнительно изуродовать: если ее построение мотивировано личной подлостью, склонностью к злословию, клевете, "разоблачительству" и обличительству.
Статья Пушкина о Радищеве кончается словами "нет убедительности в поношении, и нет истины где нет любви". Это очень точное описание интеллектуальной деятельности; и оно - о том же. Наш механизм понимания и без того плох, слаб, несовершенен, торопится с обобщениями. Но все-таки он способен выдавать какой-то интеллекто-емкий продукт, нечто убедительное и претендующее на истинность; но только при условии эмпатии и позитивной установки. Если это умственное несовершенство дополнить "поношением", разоблачительно-клеветнической установкой, тогда "убедительность" стремится к нулю, интеллекто-емкость становится пренебрежимо малой.
no subject
Человек склонен спонтанно находить закономерности и на их основании выводить другие закономерности, принимая их как данность, даже если они противоречат опыту.
Это все верно. По-другому голова не работает. Даже единичные вещи "понимает" с помощью априорных идей. Увидев набор пятен, сказать, это стол, кошка собака - такое же приложение общего и априорного к частному. Поэтому, чтобы что-то незнакомое понять, нужно быстренько выработать какую-та "предустановленную" систему понятий. И, конечно, она никогда не будет совершенной.
Но даже и эту, крайне сомнительную (хоть и единственную) модель мышления можно дополнительно изуродовать: если ее построение мотивировано личной подлостью, склонностью к злословию, клевете, "разоблачительству" и обличительству.
Статья Пушкина о Радищеве кончается словами "нет убедительности в поношении, и нет истины где нет любви". Это очень точное описание интеллектуальной деятельности; и оно - о том же. Наш механизм понимания и без того плох, слаб, несовершенен, торопится с обобщениями. Но все-таки он способен выдавать какой-то интеллекто-емкий продукт, нечто убедительное и претендующее на истинность; но только при условии эмпатии и позитивной установки. Если это умственное несовершенство дополнить "поношением", разоблачительно-клеветнической установкой, тогда "убедительность" стремится к нулю, интеллекто-емкость становится пренебрежимо малой.