(no subject)
Oct. 30th, 2012 01:55 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
basis211Ночью читал Головина, который, кстати, умер ровно год назад, то ли 29 (официально), то ли 30 - так совпало.
Глаз и разум в самом буквальном и в самом хорошем смысле отдыхает, когда читаешь эти тексты, после разнообразной, обильной и чудовищной бессмыслицы. Редкий случай: расплывчатые, абсолютно непрактичные и даже часто бестолковые, будем говорить прямо, эссе или литературно-критические статьи неизмеримо интереснее, чем тысячи популярных романов.
[...] Взаимосвязь компонентов, ущербная сама по себе, есть результат стихийной космической комбинаторики. Таков один из главных постулатов черной магии — конечно же, Лавкрафт не мог не отметить капитального факта: идеология современной науки слишком во многом сходна с принципом этого древнего контр-традиционного знания, и здесь нет случайного совпадения. И дело даже не только в том, что у Роджера Бэкона и Альберта Магнуса можно найти вполне “современные” пассажи касательно разнообразия дьяволических энергий, заключенных в недрах лишенной эйдоса материи. И дело не в том, что черная магия отрицает бытие Божие и в лучшем случае соглашается констатировать “фанес” — атмосферу божественного вероятия. Главное заключается в следующем: “дьявол” (или “Злой архонт” или космократор) есть принцип бесконечной делимости и бесконечной трансформации. И еще: дьявол не обладает абсолютной креативной возможностью — он оператор, а не творец, он может создать нечто новое только из обломков старого. Поэтому “новое” — только новый способ соединения элементов в более или менее децентрированную конструкцию, основные признаки которой — транзитность и преходящесть. Как заметил один немецкий философ — современник Лавкрафта по поводу сходства науки и черной магии: “Тонкая наблюдательность и хорошие аналитические способности необходимы в обеих этих областях. И вероятно, черную магию и позитивистскую науку объединяет единая концепция: и там и здесь вечное приносится в жертву преходящему”.
[...] “Я увидел среди осколков разбитого стекла на полу чердачной комнаты отрезанный щупалец футов десяти длинной. Видимо, его отсекла неожиданно закрывшаяся границы между пространствами разных измерений, отсекла от безобразного нагромождения хищной плоти. Я думаю, ни один из живущих ныне ученых не сказал, кому именно из живых творений этот щупалец мог бы принадлежать.” (“Слуховое окно”). Нарратор этого повествования может не сомневаться: современные ученые, обладающие тонкой наблюдательностью и хорошими аналитическими способностями, раскроют сей секрет, ибо они впряжены в дьяволову круговерть загадок и разгадок, которую называют “творческим поиском”. Есть в человеческом мозгу , — писал Парацельс, — капля черной пневмы, называемой “желчью дьявола”. Надобно иметь в виду, что она в любой час может довести до безумия кого угодно.
Глаз и разум в самом буквальном и в самом хорошем смысле отдыхает, когда читаешь эти тексты, после разнообразной, обильной и чудовищной бессмыслицы. Редкий случай: расплывчатые, абсолютно непрактичные и даже часто бестолковые, будем говорить прямо, эссе или литературно-критические статьи неизмеримо интереснее, чем тысячи популярных романов.
[...] Взаимосвязь компонентов, ущербная сама по себе, есть результат стихийной космической комбинаторики. Таков один из главных постулатов черной магии — конечно же, Лавкрафт не мог не отметить капитального факта: идеология современной науки слишком во многом сходна с принципом этого древнего контр-традиционного знания, и здесь нет случайного совпадения. И дело даже не только в том, что у Роджера Бэкона и Альберта Магнуса можно найти вполне “современные” пассажи касательно разнообразия дьяволических энергий, заключенных в недрах лишенной эйдоса материи. И дело не в том, что черная магия отрицает бытие Божие и в лучшем случае соглашается констатировать “фанес” — атмосферу божественного вероятия. Главное заключается в следующем: “дьявол” (или “Злой архонт” или космократор) есть принцип бесконечной делимости и бесконечной трансформации. И еще: дьявол не обладает абсолютной креативной возможностью — он оператор, а не творец, он может создать нечто новое только из обломков старого. Поэтому “новое” — только новый способ соединения элементов в более или менее децентрированную конструкцию, основные признаки которой — транзитность и преходящесть. Как заметил один немецкий философ — современник Лавкрафта по поводу сходства науки и черной магии: “Тонкая наблюдательность и хорошие аналитические способности необходимы в обеих этих областях. И вероятно, черную магию и позитивистскую науку объединяет единая концепция: и там и здесь вечное приносится в жертву преходящему”.
[...] “Я увидел среди осколков разбитого стекла на полу чердачной комнаты отрезанный щупалец футов десяти длинной. Видимо, его отсекла неожиданно закрывшаяся границы между пространствами разных измерений, отсекла от безобразного нагромождения хищной плоти. Я думаю, ни один из живущих ныне ученых не сказал, кому именно из живых творений этот щупалец мог бы принадлежать.” (“Слуховое окно”). Нарратор этого повествования может не сомневаться: современные ученые, обладающие тонкой наблюдательностью и хорошими аналитическими способностями, раскроют сей секрет, ибо они впряжены в дьяволову круговерть загадок и разгадок, которую называют “творческим поиском”. Есть в человеческом мозгу , — писал Парацельс, — капля черной пневмы, называемой “желчью дьявола”. Надобно иметь в виду, что она в любой час может довести до безумия кого угодно.
