КРОТЫ И МАШИНА [27] - [32] + new [33]

[basis211]

Однажды Принц Мышей решил отправиться на битву с существом, известным как Ужас Севера. Да где его найти? По слухам, за Долиной Вечной Мглы, за Черной Радугой и за страною Туле жил тюлень особый, большая юрта на спине тюленя стояла, в центре юрты лежал окаменевший череп древнего шамана. Рассказывал известный скальд придворный, что тот, кто в левую глазницу черепа войдет, тот встретит Ужас Севера лицом к лицу…


Вот собрался народ мышиный, и принцу принесли особого покроя белый меховой костюм, и сапоги с отделкою из перламутровых прозрачных крылышек стрекоз, и компас крошечный, и маленькую шпагу. Очки надели, чтобы не слепил блеск льдов, и стал похож он не на мышь, а на комочек снега. Путь долгий ему пройти пришлось, и жители простые селений мирных на нивах, и путники, и смелые купцы дивились, глядя на него, когда он с ними говорил (а принц знал много языков), и иные принимали его за феэри, иные – за плод больной фантазии, иные, по простоте своей – за человека очень маленького роста. И с тех пор на каждом постоялом дворе на тех дорогах и в каждом городке историю о Снежном Человечке вам расскажут за кружкой пива. Как бы то ни было, сквозь вьюги и снега, потратив дни, недели, месяцы, быть может, наш Снежный Человечек пришел на берег Туле, где свет Авроры Бореалис озаряет мхи вековые и во льдах играют искры.

Пришел он в край, в котором песец не проживет, куда не долетит полярная сова, где бесполезны крики и стенанья, где море веками точит камень и водяная пыль летит со всех сторон. И он устал, и скомкались пути, и из еды осталась горстка ламинарии, сухой и невесомой, и хвостик у него в сосульку небольшую превратился, и силы были на исходе, и странная тоска, как северная туча, душу омрачала и едва ли не слезы исторгла у Принца, однако было не до слез ему — подкашивались лапки, и надо было подумать об отдыхе — к закату шел короткий день. Хотел уж он укрыться кусочком мха, прилечь на камень и отдохнуть, как вдруг увидел вдалеке, под небом цвета перламутра, не то скалу, не то высокий вертикальный камень, а не то и башню, резким силуэтом на фоне ровного пейзажа заметную за тысячу шагов. И вот, собрав остатки воли, Принц Мышей побрел по мхам, лишайникам и скалам, истертым морем, по направленью к башне, в надежде укрыться на время от ветра и подумать о дальнейшей дороге. В мучительной ходьбе прошел остаток дня, и наконец, Принц подошел поближе, очки защитные протер и только тут смог рассмотреть он вычурное здание, что издали казалось камнем высоким, маяком без света. И дрогнул он, внезапно осознав, что это — Башня Времени.


Про Башню ходили слухи иногда среди мышиного народца, но мало достоверных известий имелось. Лишь знали, что находится она, возможно, на Последнем Севере, на крайней точке Фалангона. Но Принц Мышей уже и думать от усталости не мог, уже не шел он, а почти что полз последние сто футов, а вид имел столь жалкий, что сам Плутон, его увидев, пролил бы горстку слез железных. Рывком забрался Принц на каменистую площадку у ворот. Вход охраняли фигуры удивительных Зверей, невиданных никем и никогда, и стены были покрыты льдом, лишайником и толстым слоем окаменевшего помета чаек. Вел в Башню небольшой портал, затейливо украшенный когда-то рисунками из рун старинных и зловещих в своей суровости, по камню грубо нарезанных неведомой рукою давным-давно умерших мастеров. Ворота закрыты были, но Принц, благодаря размерам своим сумел пролезть в щель между створками, засыпанную снегом почти наполовину. Забравшись внутрь, он наконец-то смог немного дух перевести, одежду отряхнуть от снега и присесть на край огромной балки деревянной, давно упавшей на пол, пытаясь в полутьме хоть что-то разглядеть из надписей загадочных и силуэтов фигур, в безмолвии торчащих по углам. Согревшись же, или по крайней мере перестав от холода трястись, он стал уж было засыпать, как вдруг его внимание привлек звук низкий и глухой, словно гудение огромных механизмов, котлов или далекое урчание животных небывалых, о которых легенды складывают скальды при дворе. Немного осмотревшись, понял он, что звук доносится с высоких ярусов, и сила любопытства природного его заставила после недолгих колебаний начать подъем по лестнице, все выше, по этажам безумной Башни, которая, казалось, росла сама собою ввысь по мере того, как поднимался он.

И Башня задышала, как живая. Дрожащей лапкою из ножен вынув шпагу, Принц ринулся вперед, вместо того чтобы бежать и прятаться – таким он был, таким его и знали. Превозмогая тошноту, он шел по лестницам неверным, балкам и по тросам, пока последний трап, едва не сбросив вниз, привел его к железной раме люка. Люк был открыт, и свет зеленоватый был виден в проеме круглом, но трудно было вылезти наверх, шатался трап, пульсировала Башня, как огромный орган живого существа. Схватившись лапками передними за край, Принц бросил шпагу на каменные плиты этажа, повис и попытался подтянуться, последние остатки сил теряя у края гибели. Едва не задохнувшись от усилий, он впился коготками в шероховатый камень, поскреб немного и в последнюю секунду зацепиться сумел за что-то, рванул и выбрался из люка. Последний ярус был отделен сплошной перегородкой, в нем окон не было - лишь люк, а свет зеленый распространял источник в центре. Принц лежал на плитах, не в силах шевельнуться, но сотрясенья Башни утихли, как казалось, и смог он наконец немного отдышаться. В центре зала, который занимал весь ярус, гудел, вибрируя, сосуд прозрачный, из хрусталя или стекла и меди, наполненный свечением зеленым, висел как будто в воздухе сосуд, и рядом Принц заметил фигуру странную, но все не мог понять - то человек, иль демон, или ангел. Лицо его скрывал сплошной экран из бронзы или меди, и в экране не было отверстия для глаз.

А надо вам сказать, что Принц Мышей хоть и воспитан был в том духе, чтобы к победе стремиться, невзирая ни на что, и мало что могло ему препятствовать в пути, но также был и вежлив, и обучен манерам изящным, свойственным особам королевской крови. Он тут же захотел представиться формально, насколько позволяли обстоятельства, неведомой фигуре, пусть это и смотрелось бы отчасти нелепо в столь странном месте и в такой неподходящей обстановке. Немного успокоившись и вновь собрав все силы, Принц дрожь унял, очки поправил, поднял шпагу, и попытавшись, сколько можно было, принять достойный и учтивый вид, к фигуре странной обратился:

– Приветствую тебя, о незнакомец! Прошу твоих я извинений за то, что вторгся непрошеным в твои владения и беспокою, отрывая от занятий ученых. Надеюсь же однако, что сможешь снисхожденье оказать ты путнику усталому, что странствует по мрачным и суровым сим местам - совсем замерз я, проголодался и не мог никак найти укрытия от зверской непогоды. Позволь представиться - наследный Принц Мышиного народа Фридрих. В пути я для того, чтобы сразиться с монстром, чудовищем, известным как Ужас Севера, и доблестной победой славы снискать себе, достойной титула монарха. Позволь спросить, кто ты и что тут происходит?

– Ты говоришь с архонтом Времени, мой друг. Чуть ли не первое ты из существ живых, что вижу я... за много-много тысяч лет. Не зол я на тебя, но нет мне смысла лицемерить – и радости особой ты вызвать у меня не можешь. Уж чудо только то, что жив ты до сих пор, так близко подобравшись к Спиралям Времени, способным разорвать в частицы мелкие любое сколь угодно сильное создание любых миров. Принц присмотрелся и увидел нечто вроде двух воронок прозрачных, в воздухе висящих, притом одна из них висела над предметом, что за сосуд стеклянный он сначала принял, сужаясь и входя в цилиндр, другая ж, расширяясь книзу, из цилиндра исходила. Гудело все устройство странным гулом, неслышным ухом, но доходящим тем не менее до самых костей и позвонков, которые, казалось, вибрировали так, что впору было и сломаться. Принц начал понимать, что в Башне Времени, в загадочном цилиндре происходило под присмотром жутковатого архонта. Будущее время спиралью уходило в сосуд, чтобы оттуда выйти прошлым. Вся сила воли понадобилась Принцу, чтоб сохранить в минуту эту рассудок свой от неизбежной катастрофы, и не будь он настоящим Принцем, ему бы это не удалось.

Но Принц вернул себе дар речи и сознанье.

Казалось что спираль вращается быстрее и быстрее, но то была иллюзия - получше присмотревшись, то отводя глаза, то напряженно уставившись в центр аппаратуса принц осознал, что равномерно движение спирали, и что нельзя смотреть на чудо непрерывно - затянет в верхнюю спираль и поминай как звали, перемелет вместе с прошлым и выбросит сквозь настоящее мятежное в зияющее Будущее время, разбросав на тысячи разрозненных кусочков, а как и где потом собрать их – не будут ведать ни архонты, ни демоны, ни тот, кто сотворил сам аппаратус для целей темных и непостижимых, ветрами времени, что дуют из загадочных пространств, развеет по углам Вселенной самым дальним. Но так или иначе, искусство, с которым был сработан аппаратус, превосходило все пределы вообразимого.

— Во имя Меры, Веса и Числа! – Принц, хлопнул лапкой по фрагменту сломанной колонны. — Что за субстанция кипит и булькает над колбою, где Прошлого спираль заходит в аппарт?

— Ее зовем мы Пеною Времен. Вся состоит она из пузырьков мельчайших, которые то рвутся хаотично, то раздуваются, то прыгают из колбы вверх, роняя брызги, но все же в конце концов все до мельчайшей частицы в колбу падает обратно... Во взвешенном кипении отдельная есть тайна, догадываюсь я, что на поверхности любого пузырька, коль скоро посчитать ее квадрантом, или другим прибором, употребимом в вашем мире, часы, а может быть и годы поместятся, событий множество и судеб. Когда ж течение спирали снова станет ровным, и выйдет она, замедлившись, расправятся и лопнут пузырьки, осядет пустота и вновь ход времени войдет в привычные порядки, скорости и русла. Причины, следствия и связи событий примут стройный вид и сообразность.

Хоть Принц и думать почти уже не мог, но все же удивился. За каменной стеною между тем разыгрывалась буря, тяжелый ветер северный через окошко башни доносил звук приглушенный прибоя, что бесновался в скалах на берегу.

Принц между тем почувствовал, что променял бы жизнь, полкоролевства и все Натуры дикой чудеса на крошку сыра, пару зерен и на добрый наперсток рома. Вспомнил он, как в битве тяжкой однажды побывал, и как обоз отбив у армии крысиной, пировали мыши — тележники, солдаты, штурмовые, солдаты грубые и тостый капеллан, которого в бою слегка подбило вражеской стрелой. Аристократы, слуги, офицеры, устав, изголодавшись и теряя последнюю учтивость, отчаянной атакой поразили обозных часовых и жадно бросились к мешочкам, ящикам и сундучкам, провизию схватили и уселись есть и пить в излучине реки, на землю тут же побросав оружие, броню и флаги. Какой же вкусою еда им показалась! Найти им удалось даже кусочки сот пчелиных — что ни говори, а интенданты у врагов проклятых дело знали... Вольфганг же, оберлейтенант разведки в мышином войске, сразу занялся документацией, отнятой у врагов, хранившейся в ореховой шкатулке — часть переписки штаба в тот день им удалось перехватить....
И тут Архонт схватил вдруг кочергу, стоявшую в углу, в тени, и стал спирали энергично ворошить.
— Волокна отклонились — объяснил он. Нельзя мне допустить, чтоб потерялось хоть немного Времени — добавил, и кочергу, как принцу показалось, из рога Люцифера самого изваянную мастером нездешним, поставил в угол.
— Итак, — сказал он. — Что привело тебя, живое, и очевидно, молодое существо, ко мне?
— Прошу, мой господин, простить меня — ответил Принц, — но я проделал путь столь дальний, страдал так много и так мало ел, что ежели не подкреплю немедля сил своих, то с мертвым существом вместо живого вы скоро будете иметь возможность беседовать, хотя... я сомневаюсь в том, что вы найдете удовольствие в беседе той.
Архонт в ответ сурово посмотрел на пришлеца.
— Еды нет у меня — сказал он, я не нуждаюсь в ней, не сплю, и кажется, сам воздух мне не нужен. Лишь на спираль смотрю и может быть, одною ею я существую, жив ли, нет ли — то мне не ведомо. Однако в Башне, в нижних этажах, в подвалах стоит поискать еды, которую могли оставить там создания мирские, которые, как кажется мне, редко, очень редко, но все же попадают сюда. Их я не слышал, слишком уж высок мой ярус, для человечков недоступен он и для зверей помельче тоже... добрался ты и кто-то до тебя уж приходил, но кто — не помню и не вспомню никогда. Там, у окна, на полке каменной найдешь ты план Башни, на пергаменте начертаный когда-то ее строителем, тебе поможет он. Иди, спускайся сразу ниже, в подземелья под башней — не знаю я уже, но вроде бы в одном из закоулков есть очаг, где приготовить ты сможешь еду. По Башне не хожу я, как я и говорил, следить за ходом спиралей я должен всегда, и только пару раз, ну может раза три на памяти моей был ход времен столь плавным, что я покинуть мог свой пост и ненадолго пройтись по этажам да выйти посмотреть на берег моря. Ступай, мой друг.
Принц поклонился вежливо и начал по балкам спускаться вниз.

По крайней мере, ветер ужасный и яростный ему уже не досаждал здесь. Принц возвращался вниз в кромешной темноте, поэтому план Башни ему не мог пока что пригодиться, и он, сложив пергамент, спрятал план в подкладке курточки. Внутри стен Башни хоть и теплее было, но довольно сыро, наверное осенние приливы по временам, при сильном ветре с моря подвалы затопляли, оставляя моллюсков мертвых, сильный запах рыбы и водорослей клочья. Покрыты были камни мхом и бородою растений, а местами корневища сквозь щели в плитах пробивались, напоминая странных чудищ.
Те ярусы, что в Башне располагались ниже уровня земли, намного лучше верхних сохранились - видны были остатки лестниц между этажами, детали кованных дверей, решеток и даже светильники, или, точнее, кольца для факелов, вмурованные в стены. Однако в темноте Принц мало что мог разглядеть, и стал он думать, что делать дальше. Пробираясь почти на ощупь и карабкаясь по стенам, лапками цепляясь за щели, корни и щербины, он попытался исследовать объекты, что разумно счел он кольцами для факелов. Один, другой ощупал — голое железо, уж весь этаж донжона он облазил - ничего. Вот наконец, в углу каком-то дальнем, по стенам лазая, успел он зацепиться коготком за ржавое кольцо, нащупал факел в нем и вытащил его, зубами ухватив, обратно на пол спрыгнул.
В тяжелой чашечке надетой на шток железный сохранилось немного пакли, Принц факел поковырял, принюхался — о чудо! Не совсем она засохла, учуял явственный он запах масла какого-то, хоть и прогорклого, но попытаться стоило — и Принц достал из сумки кресало и кремень, трут вытащил и принялся кресалом чиркать, пытаясь факел разжечь. Не сразу получилось у него, но вот, трут он поджег, и разгорелся факел, неверным светом подземелье осветив.

Прнц засыпал. Мелькали тени, старый факел то вспыхивал, бросая искры на пол, то замирал, мигая. Теней пугающих мелькали силуэты, предательски скользил поросший мхами камень. Принц знал, что в древних башнях ловушки могут быть сокрыты, к тому же Башня продолжала шевелиться. Звук, отдаленно похожий на тяжкий вздох, соединенный с дрожаньем гулким, казалось, доносился снизу, из подземелий, и в то же время с верний этажей гуденье Аппарата и приглушенный скрип, и скрежетанье тихое слух чуткий мог бы различить. Вниз в глубину вели заплесневелые проходы, и жутью застарелою тянуло из непонятных дыр. Попалась также пара колодцев вертикальных, в которые теперь упасть он опасался. Отчаянье и страх, два спутника ужасных на пути, едва покинув Принца, готовы были возвратиться. Но факел продолжал гореть, тьма понемногу отступала, порывы ветра морского, что раньше холодом убить его хотели, теперь сквозь щели в кладке воздух чистый приносили. Принц ободрился, план развернул и стал искать очаг.

...


Был камень стен местами пористым, местами твердым и гладким. Казалось Принцу, что он узор вдруг видит на стене, в полубреду мерещилось ему - узор шевелится и в буквы странные свивает линии свои, пытаясь будто что-то сообщить страдальцу. Своды над ним напоминали гравюры Пиранези, одну из диких его "Темниц", исполненную в яви, да и еще с размахом, достойным сумасшедшего гиганта. Был цоколь башни сложен из блоков грандиозных, поистине, не меньше сотни тысяч фунтов весом каждый, подогнанных друг к другу с искусством несравненным. Местами же, хотя и редко, небрежность кладки выдавала бреши, Бог знает по какой причине возникшие, которые пыталась починить рука уже не столь искусная. Однако удивительней всего, как стоит отметить еще раз, непостижимой абсолютно была способность тех блоков и камней пульсировать, дрожать и шевелиться, как ткань живая, сохраняя при этом размеры башни в целом и прочность. Все это буквально с ума сводило принца, но воля грозная, что небывалою нам представляется в столь малом существе, по-прежнему его вела вперед. Увидеть что-либо неизвестное другим, потрогать тайны мира дивного, чудовище схватить, набросив на шею ему веревку, привести в мышиный Экстерштайн, и перед входом в парк Короля Мышей, стреножив, пустить гулять мышатам для потехи и любознательным собратьям в назиданье, пройти пути, что недоступны никому- вот то, что полагал он достойной в жизни целью. А стрелка маленького компаса всегда указывала в сторону одну - на Север... Впрочем, теперь едва ли компас был полезен. Предстояло Принцу в лабиринте найти очаг, еду и место для отдыха, и толку было мало знать что идешь на Север или на Восток, коль скоро к западу тоннель ведет иль к Югу.
...

 

Comments

[molfara.livejournal.com]

Ооооооо!!!!!

А ты переписываешь старые куски, или это они с продолжением становятся более отчетливыми?

[basis211.livejournal.com]

старые нет, последний фрагмент новый
изменил немного хо событий только в конце

[molfara.livejournal.com]

А, ну было, например, неожиданно выяснить, что у Архонта не видно лица.

Вот еще пространственная ориентация сбивается, потому что повествование местами забегает дальше того, где находится Мышь. То есть вот он вроде начал спускаться, а тут уже рассказывается, как там ниже уровня земли, и снова опять ты карабкаешься вместе с Мышем по стенам в поисках факела, но уже непонятно где. Но вообще пространственные описания бесподобны)

[basis211.livejournal.com]

про "хо событий" написал отдельно http://basis211.livejournal.com/406371.html

[molfara.livejournal.com]

прояснил, епта!

[basis211.livejournal.com]

да. люблю ясность.

[m0z9]

Для меня честь - вкушать такое из первых рук.

[basis211]

шутите что ли?)

в любом случае, спасибо что почитали))
если отмотать по тегу назад там начало, если что, эта история она внутри другой, так сказать