basis211 | Despite the negative press, covfefe

~~Так говорил Заратустра~~ так говорили великие, а мы несмотря на негативную прессу повторяем старые отрывки из ЛОУРЕНС ТУНГУССКИЙ

1.

ЛОУРЕНС ТУНГУССКИЙ
/Новокитай, узкоколейка Тайга - Кальда

На базе Иллюминати около станции Тайга было холодно. Лоуренс-Лаврентий сидел около гудящей дизельной печки, многочисленные трубопроводы пневмопочты и спецсвязи покрылись капельками конденсата, в окна ударяли снежные заряды.

Когда Лоуренс прибыл в новое бюро, в Мешех, столицу магогов, расположенный в паре сотен миль западнее границ Великой Рязаноказани, первым делом его, как и всех экспатов, повели на центральную площадь города.
Посреди мрачноватой площади стоял гигантский стальной Великосвятой Кол, по искреннему убеждению мешехцев, отмечавший самый центр Мироздания, восьми Вселеннных и так далее. На острие Кола была устроена небольшая камера, в которой помещался Центральный правосчислительный Кандыбобер, который, как считалось, и управлял магогской империей. Острие светилось ночью, а днем изрыгало психосилу, энергии, искры и молнии. Каждому иностранцу объясняли, что Кандыбобер триста лет программировали нежилые монахомутанты из монастыря-шараги “Заболотье”. К основанию Кола жители по праздникам приносили жертвы и подношения - цепочки, брошки, металлические картинки, монеты, или поливали основание спиртом, молоком и растопленным маслом.

Также на площади зимой часто устраивали каток.

Но в столице Лоуренс пробыл недолго, передал документацию Дюранти, обсудил кое-какие дела и отправился в сторону Тунгусии.

Формально эти территории принадлежали Республике Гога, но после глубокого рейда мобильных частей Мешеха и Фувала на летающих избах, гогцы оставили эти пустынные мерзлые места, их форпосты и опорные пункты были покинуты и сожжены, и теперь единственную опасность здесь могли представлять лишь разрозненные банды бродячих хунхузов, изредка нападавших на поезда и почтовые дрезины.

Объединенное командование MI5 и Illuminati, заключившее, в свою очередь, договор с Магогом, получило возможность расставить Приборы широкими полукольцами по всему континенту - от Ингерманланда до мелких южных каганатов и от Сиятельной Рязаноказанской Империи до Каракассакии и самых крайних тундр Новокитая.

Из-за ограничений военного времени единственным транспортом, связывающим Тайгу с соседней Кальдой, осталась оленья дрезина. Надо было собираться, потому что из Кальды по первому зимнику отправлялся патруль для рутинного контроля Приборов, расставленных среди мерзлых болот, пустошей и тайги Нового Китая. Лоуренс встал, набросил парку из лососевой шерсти и шкур матерого краба, и с трудом открыл дверь базы. Снаружи уже намело солидный сугроб. Тусклый новокитайский рассвет вполне можно было перепутать с вечерними сумерками. Он натянул прозрачный защитный экран-очки из стремячьего пузыря, нащупал в кармане контейнер с толстыми стеклянными патронами Операционного Флюида и двинулся к станции.

Из бункера вылез краснорожий ямщик, вооруженный психострелом. Дрезина была уже снаряжена, у рельс стояли несколько охранников из спецназа Ордена и инженер по коммуникациям. Поодаль стоял бесполезный теперь бронелокомотив, борт которого кто-то из местных украсил надписью на новокитайском:

Space Nazi придут, Ordnung наведут!

Лоуренс повернулся к ямщику:

-Готово, мой друг?-Так точно, ваше городие! - гаркнул ямщик с лукаво-бодрым выражением лица. - Запрыгивай!

Узкоколейка уходила в белую мглу, в бесконечность. Изредка у дороги попадались остатки разбившихся магогских летающих изб, Лоуренс однажды увидел даже два искореженных высохших тела - пилота и психоманта. В задней части дрезины была установлена импровизированная кабина, с каркасом из арматурных прутьев, покрытая шкурами. Кабина немного защищала от ледяного ветра, кроме того, в ней стояла маленькая печка, у которой можнон было греться, но только по очереди.

Медленно двигался вдоль дрезины унылый ландщафт с редкими деревцами, сугробы и развалины последних станционных сараев. Узкоколейка ушла в сторону от основного пути, ямщик под учеткой Семен Кривоштык принялся раздувать огонек в кабинной печурке, пуская пар и весело похохатывая в кустистую бороду.

Фыркали олени, колеса дрезины через равные промежутки времени ударялись о стыки. Трудно было сосредоточиться. Все было вроде бы как обычно - хаос и неопределенность, бурление жалких шпионских страстишек - тщеславия и страха, но все же что-то пошло не так. Вдруг всплыли мучительные воспоминания - тихий Итон, лебеди на реке, скамьи, изрезанные многими поколениями мальчиков. Любимый “Триумф”, который пришлось бросить после операции прикрытия - тогда имитировали его смерть. Паранойя, вечная спутница профессии, уже готова была вновь охватить его. Внутри кабины ямщик рассказывал охранникам в масках странную орочонскую легенду о двух братьях - князцах.

Голос и своеобразная магогская манера расказчика гипнотизировали. Что-то далекое звучало в нем, и вдруг Лоуренс-Лаврентий понял. Это Протей, Протей из его любимого мифа преследует его, Протей рассказывает историю, Протей, превратившись в охранников, слушает. Протей играл с ним и хотел его запутать.

Главное теперь - не допустить, что бы Протей заключил союз со Спейс Наци. Тогда они захватят Точку Оператора. Лоуренс - Лаврентий догадался о коварстве, он понял, что игра ведется, но пока не раскусил ее смысла.

Впереди покачивались оленьи рога. Надо было погреться у печки - путь предстоял долгий.

Стация исчезла вдали, и от этого казалось, что стало еще холоднее. Снегопад кочился, температура, кажется, и правда падала, и рельсы уже не звенели, а как бы повизгивали от холода.

- вот, значит, идут они по тундре - продолжал Кривоштык свой рассказ. И вдруг видят - стоит яранга, да такая большая, какой им раньше никогда видеть не приводилось. В яранге горит очаг, много людей, целая толпа! Люди орут, веселятся, слышно что пьяные, песни поют, кто блюет, кто бормочет. Младший князец и говорит старшему: уйдем, это духи болотные! А старший говорит: нет, пойдем к ним, угостят спиртом. Зашли они в ярангу, а там дым коромыслом, а посреди яранги у очага стоит железная бочка. А люди им и говорят, будто бы это русские с фактории на дороге бочку со спиртом потеряли. Младший все уйти хотел…

Лоуренс не сразу понял, что произошло. Шарахнуло не очень сильно, но несколько линий в Движке Реальности слегка покривило. Олени испуганно дернулись, дрезину тряхнуло, но она, опасно качнувшись, устояла на рельсах.

Это была небольшая смысловая граната гогского производства.

- Хунхузы! - заорал ямщик. Охранники уже сдернули с плеч психоружья и напряженно смотрели в прицелы…

Хунхузы оказались нежилыми, поэтому психооружие на них действовало плохо, зато они, как и все нежилые, передвигались с трудом и сильно увязали в сугробах. Один бросился чуть ли не под колеса дрезины, и Кривоштык на ходу успел достать его плашмя тесаком, который носил для колки дров. Хунхуз упал, путаясь в своем толстом лососевом тулупе и ругаясь на новокитайском. Позади на скрипучем гогском наречии орал их командир. Одному из оленей оболочкою гранаты оторвало кусочек рога, и теперь он бежал, испуганно озираясь.

Инженер связи откинулся на сиденье и пытался отдышаться. Нападение удалось отбить, но впереди были еще десятки и десятки миль дороги.

Ямщик тем временем продолжал что-то бормотать о болотных духах, и рассеянно слушая его, Лоуренс-Лаврентий думал о том, что согласно другой орочонской легенде, весь Универсум появился из болота, когда якобы не было ни воды, ни тверди, и ни верха, ни низа, не было даже болотной мошкары, только лишь одна неопределенная жидкая грязь. Затем, как всегда бывает в таких легендах, неведомо откуда явились Бог и Черт, поспорили, и проигравшему Черту пришлось нырять в болото, чтобы достать ставший основанием тверди камень. Из болота текут священные реки и ручьи, болото дает воздух и питает святой лес, в котором, наконец, поселился первый человек и пошел на охоту. Для людей неправильного духа болото опасно: засосет в трясину или отравит испарениями.