![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
basis211[...] - Правда, что китайцы не воспринимают абстракцию?
- Нет, дело не в этом. Китайцы не воспринимают искусство. Проблема заключается в том, что если мы возьмем китайскую традицию, то выставляемое в музеях китайцы не принимают за искусство. У них нет никакой собственной традиции дисфункциональных предметов, на которые человек смотрит, но которыми не может пользоваться. Такой традиции, которая у нас ассоциируется с искусством и была введена частично в эпоху Ренессанса, но окончательно кодифицирована Французской революцией, которая как бы конфисковала церковную и аристократическую утварь, показала ее народу с условием, чтобы он ею не пользовался и не трогал руками, — в Китае ее нет. Там не было эстетизации исторической памяти: ее уничтожили во имя культурной революции. Не было той замены, которую описывает Кант: я ненавижу дворец как объект, потому что он результат эксплуатации, но готов принять его как форму. Иначе говоря, как реальное использование пространства я это не принимаю, как абстрактную, созерцаемую форму — принимаю. Это разделение ввела Французская революция, а в философской мысли оно было кодифицировано языком Канта. Этого не было в китайской культуре, поэтому китайцы не понимают, почему нельзя пользоваться произведениями искусства. Один из самых первых жестов современного искусства был, когда молодой китаец в Швеции (кстати, мой приятель), получавший много лет тому назад стипендию в Стокгольме, был возмущен тем, что там выставлен писсуар Дюшана, и немедленно в него пописал. Он вообще не понимал, что происходит. Потом, конечно, директор института Понтис Хюльтен, которому об этом сообщили, попросил его пописать снова, для съемки. Но вначале он сделал это спонтанно. Я же сам участвовал в организации выставок (Шанхайской биеннале) и понимаю, о чем речь. Искусством в Китае считается утварь, принадлежавшая образованным людям, умеющим сочинять философские трактаты и стихи. Поскольку они обладают правильным пониманием и вкусом, то вещи, которые они отобрали для себя и использовали в быту, после их смерти брали в музей. Но если этими вещами никто не пользовался, а просто кто-то нарисовал картину и выставил, то китайцы не понимают, зачем она в музее. Легитимация отсутствует, что, впрочем, тоже небезынтересно.
https://cyberleninka.ru/article/n/kventin-meyyasu-eto-v-chistom-vide-stalin-intervyu
UPD хорошее интервью.
UPD2 почитать все-таки ихнего любимого Беньямина или ну его к черту? не знаю...
3 эпизод с докладом Тирсе, председателя Бундестага, гениальный )
- Нет, дело не в этом. Китайцы не воспринимают искусство. Проблема заключается в том, что если мы возьмем китайскую традицию, то выставляемое в музеях китайцы не принимают за искусство. У них нет никакой собственной традиции дисфункциональных предметов, на которые человек смотрит, но которыми не может пользоваться. Такой традиции, которая у нас ассоциируется с искусством и была введена частично в эпоху Ренессанса, но окончательно кодифицирована Французской революцией, которая как бы конфисковала церковную и аристократическую утварь, показала ее народу с условием, чтобы он ею не пользовался и не трогал руками, — в Китае ее нет. Там не было эстетизации исторической памяти: ее уничтожили во имя культурной революции. Не было той замены, которую описывает Кант: я ненавижу дворец как объект, потому что он результат эксплуатации, но готов принять его как форму. Иначе говоря, как реальное использование пространства я это не принимаю, как абстрактную, созерцаемую форму — принимаю. Это разделение ввела Французская революция, а в философской мысли оно было кодифицировано языком Канта. Этого не было в китайской культуре, поэтому китайцы не понимают, почему нельзя пользоваться произведениями искусства. Один из самых первых жестов современного искусства был, когда молодой китаец в Швеции (кстати, мой приятель), получавший много лет тому назад стипендию в Стокгольме, был возмущен тем, что там выставлен писсуар Дюшана, и немедленно в него пописал. Он вообще не понимал, что происходит. Потом, конечно, директор института Понтис Хюльтен, которому об этом сообщили, попросил его пописать снова, для съемки. Но вначале он сделал это спонтанно. Я же сам участвовал в организации выставок (Шанхайской биеннале) и понимаю, о чем речь. Искусством в Китае считается утварь, принадлежавшая образованным людям, умеющим сочинять философские трактаты и стихи. Поскольку они обладают правильным пониманием и вкусом, то вещи, которые они отобрали для себя и использовали в быту, после их смерти брали в музей. Но если этими вещами никто не пользовался, а просто кто-то нарисовал картину и выставил, то китайцы не понимают, зачем она в музее. Легитимация отсутствует, что, впрочем, тоже небезынтересно.
https://cyberleninka.ru/article/n/kventin-meyyasu-eto-v-chistom-vide-stalin-intervyu
UPD хорошее интервью.
UPD2 почитать все-таки ихнего любимого Беньямина или ну его к черту? не знаю...
3 эпизод с докладом Тирсе, председателя Бундестага, гениальный )
no subject
Date: 2020-12-15 05:47 pm (UTC)Человек склонен спонтанно находить закономерности и на их основании выводить другие закономерности, принимая их как данность, даже если они противоречат опыту.
Это все верно. По-другому голова не работает. Даже единичные вещи "понимает" с помощью априорных идей. Увидев набор пятен, сказать, это стол, кошка собака - такое же приложение общего и априорного к частному. Поэтому, чтобы что-то незнакомое понять, нужно быстренько выработать какую-та "предустановленную" систему понятий. И, конечно, она никогда не будет совершенной.
Но даже и эту, крайне сомнительную (хоть и единственную) модель мышления можно дополнительно изуродовать: если ее построение мотивировано личной подлостью, склонностью к злословию, клевете, "разоблачительству" и обличительству.
Статья Пушкина о Радищеве кончается словами "нет убедительности в поношении, и нет истины где нет любви". Это очень точное описание интеллектуальной деятельности; и оно - о том же. Наш механизм понимания и без того плох, слаб, несовершенен, торопится с обобщениями. Но все-таки он способен выдавать какой-то интеллекто-емкий продукт, нечто убедительное и претендующее на истинность; но только при условии эмпатии и позитивной установки. Если это умственное несовершенство дополнить "поношением", разоблачительно-клеветнической установкой, тогда "убедительность" стремится к нулю, интеллекто-емкость становится пренебрежимо малой.